Главная >> Все произведения школьной программы по литературе в кратком изложении

В. В. Маяковский

Краткое содержание поэмы «Хорошо!»

1

Автор говорит, что прошли былинные времена, что жанры «эпосов» и «эпопей» кончились. Автор утверждает новый стиль, «телеграфный».

Телеграммой
        лети
                строфа!
Воспаленной губой
        припади
                и попей
Из реки
        по имени —
                «Факт».

Автор говорит, что его целью было создать книгу, при чтении которой у счастливого свидетеля событий от воспоминаний ощущался бы прилив сил и возникал энтузиазм.

Мы
        распнем
                карандаш на листе,
Чтобы шелест страниц,
                как шелест знамен,
Надо лбами
        годов
                шелестел.

2

Автор вспоминает о том, как после Февральской революции не суждено было осуществиться чаяниям народа на окончание войны, на то, что дадут наконец землю, вместо этого «на шее кучей Гучковы и министры Родзянки...» Власть по-прежнему «к богатым рыло воротит», поэтому народ не хочет ей подчиняться и призывает к ее свержению. Многочисленные партии занимаются в основном болтовней, и большевики набирали «и гроши, и силы, и голоса». По деревням идет слух, что «есть за мужиков какие-то «большаки».

3

В царском дворце, построенном Растрелли, «раскинулся какой- то присяжный поверенный» (Керенский). «Глаза у него бонапар- тьи и цвета защитного френч. Слова и слова...» Керенский сам опьянен своею славой —: «пьяней, чем сорокаградусной». Когда Керенский проезжает по Невскому, «дамы и дети-пузанчики кидают цветы и розанчики». Сам себя он назначает «то военным, то юстиции, то каким-нибудь еще министром... подмахивает подписи достойно и старательно». Услышав о беспорядках, приказывает послать карательный отряд, на доклад о Ленине и большевиках реагирует так: «Арестуйте и выловите!» Керенский желает договориться с Корниловым, с английским королем Георгом. Портрет Керенского рисуют и Бродский, и Репин.

4

Поздний вечер. Петербург. Автор в гротесковой форме описывает разговор престарелой мадам Кусковой и утешающей ее «усатой няни» П. Н. Милюкова. Диалог пародирует разговор Татьяны с няней из пушкинского «Евгения Онегина». Кускова жалуется, что ей душно, она просит «няню» посидеть с ней и поговорить о старине, делится своим мнением о том, кого следует посадить на престол. Милюков в ответ обещает дать народу «свобод и конституций». Кускова в ответ признается, что «я не больна. Я, знаешь, няня... влюблена...», «влюблена в Сашу, душку...» (Керенского). Милюков радуется, отвечает: «При Николае и при Саше мы сохраним доходы наши ».

5

Разговаривают «аксельбантами увешанные до пупов» адъютант и штабс-капитан Попов. Они спорят о власти, Попов говорит, что он не за монархию «с коронами, с орлами», но для социализма «нужен базис». Он считает, что вначале следует ввести демократию, потом парламент. «Культура нужна, а мы — Азия-с...» Замечает, что тех, кто ездит в «пломбированном вагоне», надо повесить. Ленин, по его мнению, сеет смуту. Адъютант считает, что Россия больна. Вспоминают в разговоре казачество, генерала Каледина, «бесштанного Левку». А в это время «в конце у Лиговки» из подвалов «подымались другие слова». Некий товарищ из «партийной бюры» раздает оружие — патроны, маузеры, винтовки, боеприпасы. Это большевики готовятся к решительным действиям. Решают, что завтра следует выступать: «Ну, не несдобровать им! Быть Керенскому биту и ободрану!»

6

Октябрь. Едут «авто и трамваи, под мостом по Неве плывут кронштадтцы». «Бывшие» убегают в ужасе. Зимний берут в кольцо. А в это время в Смольном «в думах о битве и войске, Ильич гримированный мечет шажки, да перед картой Антонов с Подвойским втыкают в места атак флажки». Пролетариат берет Зимний дворец. «А Керенский спрятался — попробуй вымань его!» Атака предваряется залпом «Авроры». «Вбегает юнкер: «Драться глупо!» Тринадцать визгов: — Сдаваться! Сдаваться! — а в двери бушлаты, шинели, тулупы». «И в эту тишину, вкатившися всласть, бас, окрепший, над реями рея: «Которые тут временные? Слазь! Кончилось ваше время». В Смольном победившие пролетарии поют вместо «И это будет...» «Это есть наш последний...» По- прежнему ездили трамваи, авто, но «уже при социализме».

7

Описывается петербургская темень, пустые набережные, лишь среди всего этого стоит «видением кита туша Авророва». Кое-где видны костры. У костра автор встречается с Александром Блоком. На вопрос автора, что он думает обо всем происходящем, Блок посмотрел вокруг и сказал — «Очень хорошо». «Кругом тонула Россия Блока... Незнакомки, дымки севера шли на дно, как идут обломки и жестянки консервов». Народ идет «захлебом, замиром, за волей». «Бери у буржуев завод! Бери у помещика поле!» Пролетарии экспроприируют имущество «буржуев»: «Чем хуже моя Нина?! Барыни сами! Тащь в хату пианино, граммофон с часами!»

Этот вихрь,
                от мысли до курка,
И постройку,
                и пожара дым
Прибирала
        партия
                к рукам,
Направляла,
                строила в ряды.

8

Очень холодная зима. Но коммунисты, несмотря на холод, колют дрова на трудовом субботнике.

В наши вагоны,
                на нашем пути,
Наши
        грузим
                дрова.
Можно
        уйти
                часа в два,
Но мы —
        уйдем
                поздно.
Нашим товарищам
                наши дрова
Нужны: товарищи мерзнут.
...

«Социализм: свободный труд свободно собравшихся людей».

9

Капиталисты не могут понять, что за республика такая социалистическая, какие у нее характерные особенности — «какие такие фрукты-апельсины растут в большевистском вашем раю?» Они интересуются, «за что вы идете, если велят — «воюй»? Указывают на то, что слишком много трудностей. Поэт отвечает:

Слушайте,
                национальный трутень,
День наш
                тем и хорош, что труден.
Эта песня
                песней будет
Наших бед,
        побед,
                буден.

10

Интервенция. Плывут «из Марселя, из Дувра... к Архангельску». «С песней, с виски, сыты по-свински». Капиталисты грабят, «чужими руками жар гребя». С севера идет адмирал Колчак, в Крыму, на Перекопе Врангель засел. Полковники разговаривают во время обеда о том, как они храбро сражаются с большевиками, один рассказывает о том, как раз «десяток чудовищ большевистских» убил и, «как денди», девушку спас. Большевики в кольце, «Москва на островке, и мы на островке. Мы — голодные, мы — нищие, с Лениным в башке и с наганом в руке».

11

Автор рассказывает о том, что живет в домах Стахеева, в которых теперь размещается ВСНХ. Голодно, холодно, «зимой в печурку-пчелку суют тома шекспирьи». Автор является свидетелем всему происходящему. В своем доме, как в лодке, он «проплыл три тыщи дней».

12

Возле учреждения ходят спекулянты, «обнимут, зацелуют, убьют за руп». Секретарши «топают валенками», за хлебными карточками стоят лесорубы, но никто не выражает недовольства, так как понимают, главное — отбить белых. Мимо проходит «незаменимый» работник — «идет за пайком — правление выдало урюк и повидло». Ученым тоже живется несладко, так как «им фосфор нужен», «масло на блюдце». «Но, как назло, есть революция, а нету масла». Луначарский выдает людям, полезным делу революции «сахар, жирок, дров березовых, посуше поленья... и шубу широкого потребленья».

13

Автор сидит в помещении с Лилей, Осей (Брики) и с собакой Щеником. Холодно. Автор одевается и едет на Ярославский. «Забрал забор разломанный», погрузил на санки, привез домой, развел огонь. Автор вспоминает, что ему довелось много блуждать в теплых странах.

Но только
        в этой зиме
Понятной
        стала
                мне
                                теплота
Любовей,
        дружб
                и семей.
Лишь лежа
                в такую вот гололедь,
Зубами
        вместе
                проляскав —
Поймешь:
        нельзя
                на людей жалеть
Ни одеяла,
        ни ласку.

Автор делает вывод, что землю, «с которою вместе мерз, вовек разлюбить нельзя».

«Хорошо!» окончание >>>