-->

Учебник для 11 класса

Литература

       

Мамаша Кураж и ее дети
(краткое содержание)

(начало)

Хроника из времен тридцатилетней войны

Действующие лица:

      Мамаша Кураж.
      Катрин, ее немая дочь.
      Эйлиф, ее старший сын.
      Швейцеркас, ее младший сын.
      Вербовщик.
      Фельдфебель.
      Повар.
      Командующий.
      Полковой священник.
      Интендант.


      Иветта Потье.
      Человек с повязкой.
      Другой фельдфебель.
      Старый полковник.
      Писарь.
      Молодой солдат.
      Пожилой солдат.
      Крестьянин.
      Крестьянка.
      Молодой человек.
      Старуха.
      Другой крестьянин.
      Другая крестьянка.
      Молодой крестьянин.
      Прапорщик.
      Солдаты.
      Голос.

Действие происходит в Даларне весной 1624 г., во время набора войска для похода на Польшу главнокомандующим Оксеншерна. Маркитантка Анна Фирлинг, известная под именем мамаши Кураж, теряет одного сына.

На большой дороге неподалеку от города стоят и мерзнут фельдфебель с вербовщиком. Вербовщик жалуется фельдфебелю на невозможность сколотить отряд. «Прямо хоть в петлю полезай. До двенадцатого я должен поставить командующему четыре эскадрона, а людишки здесь такие зловредные, что я даже спать по ночам перестал. Заарканил было одного, не посмотрел, что у него куриная грудь и расширение вен, сделал вид, будто все в порядке, напоил его как следует, он уже и подпись поставил, стал я платить за водку, а он просится на двор. Чую, дело неладно — и за ним. Точно, ушел, как вошь из-под ногтя. У них нет ни честного слова, ни верности, ни чувства долга. Я здесь потерял веру в человечество, фельдфебель».

Фельдфебель отвечает, что, по его мнению, «слишком давно не было здесь войны... Спрашивается: откуда же и взяться морали? Мирное время это сплошная безалаберщина, навести порядок может только война. В мирное время человечество растет в ботву. Людьми и скотом разбрасываются, как дерьмом. Каждый жрет, что захочет, скажем, белый хлеб с сыром, а сверху еще кусок сала... Известно ведь: не будет порядка — не развоюешься... Как все хорошее, войну начинать очень трудно. Зато уж когда разыграется — не остановишь; люди начинают бояться мира, как игроки в кости — конца игры. Ведь когда игра кончена, нужно подсчитывать проигрыш...»

Вербовщик, видя фургон с двумя женщинами и двумя парнями, просит фельдфебеля задержать старуху.

Появляются два молодых парня, вкатывающие фургон, на котором мамаша Кураж и ее немая дочь Катрин.

Фельдфебель требует у женщины бумаги.

Мамаша Кураж. Бумаги?

Младший сын. Да это же мамаша Кураж!

Фельдфебель. В первый раз слышу. Почему ее зовут Кураж?

Мамаша Кураж. Кураж меня зовут потому, фельдфебель, что я боялась разориться и сквозь пушечный огонь вывезла из Риги пятьдесят ковриг хлеба.

Фельдфебель. Шутки долой. Где бумаги?

Мамаша Кураж вынимает из жестянки кучу бумаг: «Вот все мои бумаги, фельдфебель. Вот, пожалуйста, целый требник — огурцы завертывать, он у меня из Альтентинга, а вот карта Моравии, бог весть, случится ли мне там побывать,— если нет, то карта нужна мне, как собаке пятая нога; а вот здесь, видите, печатью удостоверяется, что моя сивка — не больна ящуром, она у нас, к сожалению, околела, а стоила пятнадцать гульденов, не мне, слава богу. Ну, что, довольно с вас бумаг?

Фельдфебель требует у мамаши Кураж лицензию и интересуется ее настоящим именем.

Мамаша Кураж. Анна Фирлинг.

Фельдфебель. Значит, вы все Фирлинги?

Мамаша Кураж. Почему все? Фирлинг — это моя фамилия. Но не их.

Фельдфебель. Да ведь они же все твои дети?

Мамаша Кураж. Да, мои, но разве поэтому у них у всех должна быть одна и та же фамилия? (Указывает на старшего сына.) Вот этого, например, зовут Эйлиф Нойоцкий.

Второй сын является отпрыском спившегося строителя крепостей, но носит фамилию мадьяра Фейош. Дочь Катрин носит фамилию Гаупт, она наполовину немка.

Мамаша Кураж сообщает, что «со своим фургоном весь мир объехала».

Она пытается продать «господам офицерам» «хорошие пистолеты или, например, пряжки».

Фельдфебель говорит, что ему нужно другое. «Я вижу, ребята у тебя рослые, грудь колесом, ножищи как бревна. Хотел бы я знать, почему они уклоняются от военной службы». Мамаша Кураж отвечает, что ремесло солдата не для ее сыновей.

Вербовщик. А почему не для них? Ведь оно же приносит доход, приносит славу. Сбывать сапоги дело бабье.

Мамаша Кураж уверяет, что он «мокрая курица». Она пытается избавиться от домогательств вербовщика, сообщив, что лейтенант — жених ее дочери, и угрожая пожаловаться полковнику.

Видя, что вербовщики не собираются отставать, мамаша Кураж обращается к другому сыну: «Беги и кричи, что твоего брата хотят украсть». Она вынимает нож и готовится к схватке.

Фельдфебель упрекает мамашу Кураж в том, что, «кормясь войной» она не желает отдавать войне сына.

В результате долгих уговоров сыновья Кураж заявляют матери, что хотят в солдаты.

Мамаша Кураж предлагает погадать на будущее, смешав в шлеме чистые и помеченные крестами листки пергамента. «Хотят удрать от матери, черти, рвутся на войну, как телята к соли. Вот сейчас погадаем, и они увидят, что, когда тебе говорят: “Пойдем, сынок, ты станешь офицером”,— нечего уши развешивать. Очень боюсь, фельдфебель, что они у меня не уцелеют на войне».

Сын мамаши Кураж Эйлиф вынимает помеченный крестом клок пергамента. Мамаша Кураж заявляет, что если он останется с ней, то ему ничего не грозит. Ее младший сын тоже вытаскивает помеченный крестом листок, как и фельдфебель.

Катрин, к великому изумлению мамаши Кураж, тоже вынимает крест.

«Будьте все осторожны, — говорит Кураж, — вам это нужно. А теперь — по местам, и поехали».

Фельдфебель обманом все-таки уводит Эйлифа. Немая Катрин безуспешно пытается остановить его. Но мамаша, отвлекаемая покупкой пряжки фельдфебелем, упускает сына.

Мамаша Кураж говорит Катрин, что ей теперь «придется вместе с братом тащить фургон».

Фельдфебель (глядя им вслед):

Войною думает прожить.

За это надобно платить.

В 1625—1626 гг. мамаша Кураж колесит по Польше в обозе шведской армии. Близ крепости Вальгоф она встречает своего сына.

У палатки командующего мамаша Кураж продает повару каплуна, они долго торгуются. В это время в палатку входят командующий, полковой священник и Эйлиф.

Сын мамаши Кураж в зените славы. Командующий предлагает ему сесть по правую руку от себя. «Ты совершил подвиг, ты настоящий благочестивый воин. То, что ты сделал, ты сделал во имя Бога, в войне за веру, это я особенно ценю, ты получишь золотой браслет, как только я возьму город. Мы пришли спасти их души, а они что, бессовестное, грязное мужичье! Они угоняют от нас скот! Зато попов своих они кормят до отвала. Но ты им дал урок хорошего поведения.

Повар ворчит, что его командир «приводит гостей, когда и так есть нечего».

Мамаша Кураж узнает сына, которого не видела два года.

На радостях она продает каплуна за один гульден и сама ощипывает птицу.

Мамаша Кураж (садится, ощипывает каплуна). Хотела бы я знать, какое он сделает лицо, когда меня увидит. Это мой смелый и умный сын. У меня есть еще и дурачок, но дурачок честный. Дочь — пустое место. Но она, по крайней мере, молчит, это уже кое-что.

Командующий просит Элифа: «Сын мой, доложи нам подробнее, как ты перехитрил крестьян и захватил двадцать волов. Надеюсь, они скоро будут здесь».

...Эйлиф рассказывает: «Значит, дело было так.

Я узнал, что крестьяне тайком, по ночам, сгоняют в одно место волов, которых они от нас прятали по всему лесу. Оттуда волов должны были погнать в город. Я не стал мешать крестьянам.

Пускай, думаю, сгоняют своих волов, им легче искать их в лесу, чем мне. А людей своих я довел до того, что они только о мясе и думали. Два дня я урезал и без того скудный паек...»

Командующий. Ты поступил умно.

Эйлиф. Возможно. Все остальное уже мелочи. Разве только вот, что у крестьян были дубинки и их было втрое больше, чем нас. Они зверски на нас напали. Четверо мужиков загнали меня в кустарник, вышибли у меня меч из рук и кричат: «Сдавайся!» Что делать, думаю, они же сделают из меня фарш.

Командующий. Как же ты поступил?

Эйлиф. Я стал смеяться.

Командующий. Что-что?

Эйлиф. Стал смеяться. Завязался разговор. Я давай торговаться. Двадцать гульденов за вола, говорю, это мне не по карману. Предлагаю пятнадцать. Как будто я собираюсь платить. Они в замешательстве, чешут затылки. Тут я наклоняюсь, хватаю свой меч и рублю мужиков на мелкие части. В нужде побудешь — заповедь забудешь, правда?

Командующий одобряет поступок Эйлифа, усматривая в нем сходство с королем.

Мамаша Кураж, услышав этот разговор, со злостью говорит: «Это, наверно, очень плохой командующий».

Повар. Прожорливый — верно, но почему плохой?

Мамаша Кураж. Потому что ему нужны храбрые солдаты, вот почему. Если у него хватает ума на хороший план разгрома врага, то зачем ему непременно храбрые солдаты? Обошелся бы и обыкновенными.

Вообще, когда в ход идут высокие добродетели — значит, дело дрянь.

Эйлиф, услышав голос матери на кухне, подходит к ней и, обняв, спрашивает о том, где остальные члены семьи.

Мамаша Кураж (в объятьях сына). Все живы-здоровы. Швейдеркас теперь казначей Второго Финляндского. Хоть в бой-то у меня его не пошлют. Совсем удержать его в стороне никак не удалось.

Эйлиф. А как твои ноги?

Мамаша Кураж. По утрам через силу надеваю ботинки.

Командующий (подходит к ним). Ты, стало быть, его мать. Надеюсь, у тебя найдутся для меня еще сыновья такие, как этот.

Эйлиф. Ну разве мне не везет! Ты сидишь здесь в кухне и слышишь, как привечают твоего сына!

Мамаша Кураж. Да, я слышала. (Дает ему пощечину.)

Эйлиф (хватается за щеку). Это за то, что я захватил волов?

Мамаша Кураж. Нет, это за то, что ты не сдался, когда на тебя напали четверо и хотели сделать из тебя фарш! Разве я не учила тебя думать о себе?

Еще через три года мамаша Кураж вместе с остатками Финляндского полка попадает в плен. Женщине удается спасти дочь и фургон, но ее честный сын погибает.

Швейцеркас, получивший должность военного казначея, похищает полковую кассу. Труп сына приносят мамаше Кураж, надеясь, что она выдаст себя, но женщина заявляет, что незнакома с ним.

Мамаша Кураж собирается подавать жалобу.

Перед офицерской палаткой. Мамаша Кураж ждет. Из палатки выглядывает писарь.

Писарь. Я вас знаю. Вы укрывали у себя лютеранского казначея. Лучше не жалуйтесь.

Мамаша Кураж. Нет, я буду жаловаться. Я ни в чем не виновата, а если я это так оставлю, еще подумают, что у меня совесть нечиста. Все, что у меня было в фургоне, они искромсали своими саблями и еще ни за что ни про что оштрафовали меня на пять талеров.

Писарь. Послушайтесь доброго совета, держите язык за зубами. У нас не так много маркитантов, и мы разрешаем вам торговать, особенно если совесть у вас нечиста и вы время от времени платите штраф.

Подумав, мамаша Кураж решает отступиться.

Прошло два года. Война захватывает все новые пространства. Не зная отдыха, мамаша Кураж со своим фургончиком проходит Польшу, Моравию, Баварию, Италию и снова Баварию. 1631 год. Победа Тилли при Магдебурге стоит мамаше Кураж четырех офицерских сорочек.

Фургон мамаши Кураж стоит в разрушенной деревне. Издалека слабо доносится военная музыка. У стойки — два солдата, их обслуживают мамаша Кураж и Катрин. У одного солдата накинута на плечи дамская меховая шубка.

Мамаша Кураж. Что, платить нечем? Нет денег — нет водки. Победные марши играть они горазды, а нет чтоб солдатам жалованье выдать.

Солдат. Водки хочу. Я слишком поздно начал грабить.

Командующий нас надул и отдал город на разграбление всего на один час. Я, говорит, не зверь; наверно, получил от города взятку.

Полковой священник (входит, прихрамывая). Во дворе лежат еще несколько человек. Крестьянская семья. Помогите мне кто-нибудь. Мне нужна холстина для повязок.

Второй солдат уходит с ним.

Катрин приходит в большое волнение и пытается выпросить у матери холстину для бинтов.

Мамаша Кураж. У меня нет ничего. Бинты я распродала в полку. Офицерские сорочки я рвать ради них не буду.

Полковой священник (кричит из глубины сцены). Говорю вам, мне нужна холстина.

Мамаша Кураж (садится на лесенку, чтобы Катрин не вошла в фургон). Не дам. Платить они не станут, у них нет ничего.

Полковой священник (склонившись над женщиной, которую он внес на руках). Почему вы не ушли, когда начался орудийный обстрел?

Крестьянка (слабым голосом). Хозяйство.

Мамаша Кураж. Разве эти люди что-нибудь бросят! А я так выкладывай. Нет, не дам.

Первый солдат. Это лютеране. С какой стати они лютеране?

Мамаша Кураж. Плевать им на веру. У них хозяйство пропало.

Второй солдат. Никакие они не лютеране. Они-то сами католики.

Первый солдат. Когда идет обстрел, как их рассортируешь.

Крестьянин (его приводит священник). Пропала моя рука.

Полковой священник. Где холст?

Все смотрят на мамашу Кураж, та не шевелится.

Мамаша Кураж. Не могу ничего дать. Всякие налоги, пошлины, проценты, взятки!

Катрин, издавая нечленораздельные гортанные звуки, поднимает с земли доску и замахивается на мать.

Рехнулась ты, что ли? Положи сейчас же доску, дрянь ты этакая, а то отлуплю! Не дам, не могу, я должна о себе самой подумать.

Полковой священник снимает ее с лесенки и сажает на землю; затем он достает сорочки и разрывает их на узкие полоски.

Мамаша Кураж причитает: «Мои сорочки! Полгульдена штука! Меня разорили!»

Из хижины доносится жалобный детский голос.

Крестьянин. Там еще дитя.

Катрин бежит в хижину и спасает грудного ребенка.

Мамаша Кураж заставляет дочь вернуть ребенка матери.

Полковой священник (накладывая повязку). Кровь просачивается.

Катрин укачивает младенца, бормоча что-то похожее на колыбельную песню.

Близ города Инголыптадта в Баварии Кураж присутствует на похоронах главнокомандующего императорских войск Тили. Идут разговоры о героях войны и о длительности войны. Полковой священник сетует на то, что его способности пропадают втуне, немая Катрин получает красные туфельки.

1632 год.

Мамаша Кураж говорит о том, что жалеет главнокомандующего, погибшего из-за несчастного случая. Всему виной был туман на лугу.

Главнокомандующий из-за тумана ошибся в направлении: оказалось, что он поскакал не назад, а вперед, в самое пекло боя, где и попал под пулю.

Военнослужащим выплатили жалованье, и теперь вместо того, чтобы идти на похороны главнокомандующего, они пьянствуют.

Услышав от полкового священника, что война не собирается прекращаться, мамаша Кураж радуется: «Значит, я закуплю товару. Полагаюсь на вас».

Катрин, в отличие от матери, ждет конца войны, поскольку мать обещала ей мужа после нее.

Полковой священник обращается к мамаше Кураж: «Я много раз восхищался вашим умением вести дела и выходить из любого положения. Понимаю, почему вас назвали Кураж».

Мамаша Кураж отвечает: «Кураж, смелость — вот что нужно бедным людям. Иначе их дело пропащее. Для того чтобы в их положении вставать по утрам, уже нужна смелость. Или чтобы перепахать поле, да еще во время войны! Одно то, что они производят на свет детей, уже говорит об их смелости, потому что впереди у них ничего нет. Они должны быть палачами друг другу и отправлять друг друга на тот свет, тогда как им хочется смотреть друг другу в глаза, для этого, конечно, нужна смелость, нужен кураж. И то, что они терпят императора и папу, это тоже доказывает их жуткую смелость, потому что за этих господ они платятся жизнью.

Полковой священник делится с мамашей Кураж: «...здесь пренебрегают моими дарованиями и способностями, заставляя меня выполнять физическую работу.

Таланты, данные мне Богом, вообще не проявляются. Это грех. Вы не слышали моих проповедей. Одной речью я могу привести целый полк в такое настроение, что на неприятельское войско он смотрит как на стадо баранов.

Солдатам собственная их жизнь кажется старой провонявшей половой тряпкой, которую они готовы вышвырнуть при мысли о конечной победе. Бог наградил меня даром слова. Моя проповедь может ослепить вас и оглушить.»

Мамаша Кураж. Я совсем не хочу этого. Что мне делать слепой и глухой?

Полковой священник. Кураж, я часто думал, не скрывается ли за вашими трезвыми речами горячее сердце. Вы ведь тоже человек, и вам нужно тепло.

Мамаша Кураж. Чтобы в палатке было тепло, нужно заготовить достаточно дров.

Полковой священник. Вы переводите разговор на другое.

Серьезно, Кураж, я часто спрашиваю себя, что было бы, если бы наши отношения стали немного ближе. Ведь ураган войны так странно сплел наши судьбы.

Однако мамаша Кураж по-прежнему сводит разговор к шуткам, не желая раскрывать перед священником душу.

Входит Катрин, она едва дышит, у нее рана на лбу, над глазом. Она тащит кучу разных вещей, свертки, кожаные изделия, барабан и т. п.

На девушку напали солдаты.

Мамаша Кураж, перевязывая рану дочери, говорит: «Следа не останется, а по мне, хоть бы и остался. Беда тем, кто им нравится. Те как пойдут по рукам, так и пиши пропало. Кто им не по вкусу, тем они хоть жить дают».

Мамаша Кураж вспоминает, как однажды Катрин пропадала где-то всю ночь, но мать так и не узнала, что произошло.

Мамаша Кураж на вершине делового успеха.

>>> продолжение >>>

Рейтинг@Mail.ru

Содержание