Первое опубликованное стихотворение А.С. Пушкина — «К другу стихотворцу» — было напечатано в «Вестнике Европы» в 1814 году в июльской книжке за № 13 и подписано псевдонимом Александр Н.К.Ш.П. (согласные буквы фамилии Пушкин, написанные в обратном порядке). Здесь же печатались произведения крупнейших авторов того времени: Г.Р. Державина, В.А. Жуковского, КН. Батюшкова, П.А. Вяземского и других. Журнал этот был основан и редактировался до 1804 года Н.М. Карамзиным. Естественно, что Карамзин внимательно следил за появлением каждого нового имени па страницах небезразличного ему издания; в своём журнале он печатал стихи юного Пушкина.
Личность Пушкина привлекла внимание Карамзина, и он, будучи в Царском Селе, изъявил желание встретиться с поэтом-лицеистом. Посещение Лицея и отзыв Карамзина о Пушкине стали событием в лицейской истории. Преподаватели Лицея, и прежде всего профессор русской изящной словесности Николай Фёдорович Кошанский, не очень одобряли публикации Пушкина в журналах, считая их преждевременными. После оценки Карамзина ситуация изменилась.
Рисунки А.С. Пушкина: автопортрет (1817-1820), портрет Н.М. Карамзина (1818)
Пушкина благосклонно принимали в доме Карамзиных в Царском Селе. Ю.М. Лотман отмечал: «Пушкин мог чувствовать себя взрослым у Карамзина — вдохнуть воздух семьи, домашнего уюта, того, чего сам он никогда не знал у себя дома. В неожиданном и трогательном чувстве влюблённости, которое Пушкин испытал к Екатерине Андреевне Карамзиной, женщине на девятнадцать лет старше его (более чем вдвое!), вероятно, значительное место занимала потребность именно в материнской любви. Нет оснований видеть в этом чувстве глубокую и утаённую страсть...»
В доме Карамзиных в 1816 году Пушкин познакомился с вернувшимся из Заграничного похода молодым гусаром П.Я. Чаадаевым, преподавшим лицеисту иные, по сравнению со «стариками», уроки. И Пушкин, выпускник Лицея, вчера ободрённый Карамзиным, принимаемый в его доме, вторит некоторым его критикам: «Итак, вы рабство предпочитаете свободе».
Карамзин между тем занят совершенно другим — завершает «Историю государства Российского».
Пройдёт шесть лет. И позиция Пушкина но отношению к «Истории...» Карамзина радикально изменится.
В 1824—1825 годах в Михайловском Пушкин написал воспоминания, которые впоследствии сжёг. Однако листы с характеристикой «Истории...» Карамзина оторвал от других, обречённых огню. Это казалось для Пушкина важным и не подлежало уничтожению. В своих мемуарах он писал:
«Это было в феврале 1818 года. Первые восемь томов „Русской истории" Карамзина вышли в свет. Я прочёл их в моей постеле с жадностью и со вниманием. Появление сей книги (так как и быть надлежало) наделало много шуму и произвело сильное впечатление, 3000 экземпляров разошлись в один месяц (чего никак не ожидал и сам Карамзин) — пример единственный в нашей земле. Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка — Колумбом. Несколько времени ни о чём не говорили. Когда, по моём выздоровлении1, я снова явился в свет, толки были во всей силе. Признаюсь, они были в состоянии отучить всякого от охоты к славе. Ничего не могу вообразить глупей светских суждений, которые удалось мне слышать насчёт духа и слова „Истории" Карамзина. Одна дама, впрочем весьма почтенная2, при мне открыв вторую часть, прочла вслух: „Владимир усыновил Святополка, однако не любил его..." Однако!.. Зачем не но! Однако! Как это глупо! чувствуете ли всю ничтожность вашего Карамзина? Однако! В журналах его не критиковали. Каченовский3 бросился на одно предисловие.
У нас никто не в состоянии исследовать огромное создание Карамзина — зато никто не сказал спасибо человеку, уединившемуся в учёный кабинет во время самых лестных успехов и посвятившему целых 12 лет жизни безмолвным и неутомимым трудам. Ноты „Русской истории"4 свидетельствуют обширную учёность Карамзина, приобретённую им уже в тех летах, когда для обыкновенных людей круг образования и познаний давно окончен и хлопоты по службе заменяют усилия к просвещению. Молодые якобинцы негодовали; несколько отдельных размышлений в пользу самодержавия, красноречиво опровергнутые верным рассказом событий, казались им верхом варварства и унижения. Они забывали, что Карамзин печатал „Историю" свою в России; что государь, освободив его от цензуры, сим знаком доверенности некоторым образом налагал на Карамзина обязанность всевозможной скромности и умеренности. Он рассказывал со всею уверенностью историка, он везде ссылался на источники — чего же более требовать было от него? Повторяю, что „История государства Российского" есть не только создание великого писателя, но и подвиг честного человека».
В статье «О народном воспитании» в 1826 году Пушкин писал: «Историю русскую должно будет преподавать по Карамзину... Россия слишком мало известна русским; сверх её истории, её статистика, её законодательство требуют особенных кафедр. Изучение России должно будет преимущественно занять в окончательные годы умы молодых дворян, готовящихся служить отечеству верою и правдою, имея целию искренно и усердно соединиться с правительством в великом подвиге улучшения государственных постановлений, а не препятствовать ему, безумно упорствуя в тайном недоброжелательстве».
А.С. Пушкину удалось получить разрешение на печатание в своём журнале «Современник» отрывка из «Записки о древней и новой России» Карамзина (1811). В этом произведении Карамзин критиковал тогдашние порядки России с точки зрения возможностей развития её истории. Он подал «Записку» императору, но цензура разрешила напечатать её полностью только перед самым концом Российской империи, в 1900 году. В советское время она снова оказалась не у дел, и её удалось опубликовать вновь лишь перед самым распадом СССР, в 1988 году.
Карамзин высказал своей «Запиской» типичный для русской литературы взгляд на события древней и новой истории. Он судил о текущей и минувшей жизни высшим судом, «независимым писательским взглядом».
Темы для рефератов, сообщений, творческих работ
Образ главной героини повести Н.М. Карамзина.
Эраст — это только носитель зла? Тогда почему этого не почувствовала Лиза и полюбила его?
Картины природы и их роль в повести Н.М. Карамзина.
Признаки сентиментализма в повестях «Бедная Лиза», «Наталья, боярская дочь».
Русская сентиментальная повесть («Бедная Лиза») -европейская новелла второй половины XVIII века.
1 Когда, помоем выздоровлении... — В январе — феврале 1818 г. Пушкин болел «гнилой горячкой» (скорее всего — тифом).
2 Одна дама, впрочем весьма почтенная... — Е.И. Голицына, одна из тех, кто был адресатом лирики Пушкина. Ей, в частности, посвящено стихотворение «Краёв чужих неопытный любитель...».
3 Каченовский Михаил Трофимович (1775—1842) — русский историк, Критик, академик Петербургской академии наук. В журнале «Вестник Европы» критиковал предисловие к «Истории...» и его французский перевод.
4 Ноты «Русской истории» — примечания к тексту «Истории...» Карамзина.
