-->

Учебник для 9 класса (часть 2)

Литература

       

И. А. Бунин

Темные аллеи

В холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульских дорог1, залитой дождями и изрезанной многими черными колеями, к длинной избе, в одной связи2 которой была казенная почтовая станция, а в другой частная горница3, где можно было отдохнуть или переночевать, пообедать или спросить самовар, подкатил закиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом, тройка довольно простых лошадей с подвязанными от слякоти хвостами.

На козлах тарантаса сидел крепкий мужик в туго подпоясанном армяке, серьезный и темноликий, с редкой смоляной бородой4, похожий на старинного разбойника, а в тарантасе стройный старик-военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровым стоячим воротником, еще чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами; подбородок у него был пробрит, и вся наружность имела то сходство с Александром II, которое столь распространено было среди военных в пору его царствования; взгляд был тоже вопрошающий, строгий и вместе с тем усталый.

Когда лошади стали, он выкинул из тарантаса ногу в военном сапоге с ровным голенищем и, придерживая руками в замшевых перчатках полы шинели, взбежал на крыльцо избы.

— Налево, ваше превосходительство,— грубо крикнул с козел кучер, и он, слегка нагнувшись на пороге от своего высокого роста, вошел в сенцы5, потом в горницу налево.

В горнице было тепло, сухо и опрятно: новый золотистый образ в левом углу, под ним покрытый чистой суровой скатертью6 стол, за столом чисто вымытые лавки; кухонная печь, занимавшая дальний правый угол, ново белела мелом; ближе стояло нечто вроде тахты, покрытой пегими попонами, упиравшейся отвалом в бок печи; из-за печной заслонки сладко пахло щами — разварившейся капустой, говядиной и лавровым листом.

Приезжий сбросил на лавку шинель и оказался еще стройнее в одном мундире и в сапогах, потом снял перчатки и картуз и с усталым видом провел бледной худой рукой по голове — седые волосы его с начесами на висках к углам глаз слегка курчавились, красивое удлиненное лицо с темными глазами хранило кое-где мелкие следы оспы. В горнице никого не было, и он неприязненно крикнул, приотворив дверь в сенцы:

— Эй, кто там!

Тотчас вслед за тем в горницу вошла темноволосая, тоже чернобровая и тоже еще красивая не по возрасту женщина, похожая на пожилую цыганку, с темным пушком на верхней губе и вдоль щек, легкая на ходу, но полная, с большими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни, животом под черной шерстяной юбкой.

— Добро пожаловать, ваше превосходительство,— сказала она.— Покушать изволите или самовар прикажете?

Приезжий мельком глянул на ее округлые плечи и на легкие ноги в красных поношенных татарских туфлях и отрывисто, невнимательно ответил:

— Самовар. Хозяйка тут или служишь?

— Хозяйка, ваше превосходительство.

— Сама, значит, держишь?

— Так точно. Сама.

— Что же так? Вдова, что ли, что сама ведешь дело?

— Не вдова, ваше превосходительство, а надо же чем-нибудь жить. И хозяйствовать я люблю.

— Так, так. Это хорошо. И как чисто, приятно у тебя.

Женщина все время смотрела на него, слегка щурясь.

— И чистоту люблю,— ответила она.— Ведь при господах росла, как не уметь прилично себя держать, Николай Алексеевич.

Он быстро выпрямился, раскрыл глаза и покраснел.

— Надежда! Ты? — сказал он торопливо.

— Я, Николай Алексеевич,— ответила она.

— Боже мой, Боже мой! — сказал он, садясь на лавку и в упор глядя на нее.— Кто бы мог подумать! Сколько лет мы не видались? Лет тридцать пять?

— Тридцать, Николай Алексеевич. Мне сейчас сорок восемь, вам под шестьдесят, думаю?

— Вроде этого... Боже мой, как странно!

— Что странно, сударь?

— Но все, все... Как ты не понимаешь!

Усталость и рассеянность его исчезли, он встал и решительно заходил по горнице, глядя в пол. Потом остановился и, краснея сквозь седину, стал говорить:

— Ничего не знаю о тебе с тех самых пор. Как ты сюда попала? Почему не осталась при господах?

— Мне господа вскоре после вас вольную7 дали.

— А где жила потом?

— Долго рассказывать, сударь.

— Замужем, говоришь, не была?

— Нет, не была.

— Почему? При такой красоте, которую ты имела?

— Не могла я этого сделать.

— Отчего не могла? Что ты хочешь сказать?

— Что ж тут объяснять. Небось помните, как я вас любила.

Он покраснел до слез и, нахмурясь, опять зашагал.

— Все проходит, мой друг,— забормотал он.— Любовь, молодость — все, все. История пошлая, обыкновенная. С годами все проходит. Как это сказано в книге Иова8? «Как о воде протекшей будешь вспоминать».

— Что кому Бог дает, Николай Алексеевич. Молодость у всякого проходит, а любовь — другое дело.

Он поднял голову и, остановясь, болезненно усмехнулся:

— Ведь не могла же ты любить меня весь век!

— Значит, могла. Сколько ни проходило времени, все одним жила. Знала, что давно вас нет прежнего, что для вас словно ничего и не было, а вот... Поздно теперь укорять, а ведь, правда, очень бессердечно вы меня бросили,— сколько раз я хотела руки на себя наложить от обиды от одной, уж не говоря обо всем прочем. Ведь было время, Николай Алексеевич, когда я вас Николенькой звала, а вы меня — помните как? И все стихи мне изволили читать про всякие «темные аллеи»,— прибавила она с недоброй улыбкой.

— Ах, как хороша ты была! — сказал он, качая головой.— Как горяча, как прекрасна! Какой стан, какие глаза! Помнишь, как на тебя все заглядывались?

— Помню, сударь. Были и вы отменно хороши. И ведь это вам отдала я свою красоту, свою горячку. Как же можно такое забыть?

— А! Все проходит. Все забывается.

— Все проходит, да не все забывается.

— Уходи,— сказал он, отворачиваясь и подходя к окну.— Уходи, пожалуйста.

И, вынув платок и прижав его к глазам, скороговоркой прибавил:

— Лишь бы Бог меня простил. А ты, видно, простила.

Она подошла к двери и приостановилась:

— Нет, Николай Алексеевич, не простила. Раз разговор наш коснулся до наших чувств, скажу прямо: простить я вас никогда не могла. Как не было у меня ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было. Оттого-то и простить мне вас нельзя. Ну да что вспоминать, мертвых с погоста не носят9.

— Да, да, ни к чему, прикажи подавать лошадей,— ответил он, отходя от окна уже со строгим лицом.— Одно тебе скажу: никогда я не был счастлив в жизни, не думай, пожалуйста. Извини, что, может быть, задеваю твое самолюбие, но скажу откровенно,— жену я без памяти любил. А изменила, бросила меня еще оскорбительней, чем я тебя. Сына обожал,— пока рос, каких только надежд на него не возлагал! А вышел негодяй, мот10, наглец, без сердца, без чести, без совести... Впрочем, все это тоже самая обыкновенная, пошлая история. Будь здорова, милый друг. Думаю, что и я потерял в тебе самое дорогое, что имел в жизни.

Она подошла и поцеловала у него руку, он поцеловал у нее.

— Прикажи подавать...

Когда поехали дальше, он хмуро думал: «Да, как прелестна была! Волшебно прекрасна!» Со стыдом вспоминал свои последние слова и то, что поцеловал у ней руку, и тотчас стыдился своего стыда. «Разве неправда, что она дала мне лучшие минуты жизни?»

К закату проглянуло бледное солнце. Кучер гнал рысцой, все меняя черные колеи, выбирая менее грязные, и тоже что-то думал. Наконец сказал с серьезной грубостью:

— А она, ваше превосходительство, все глядела в окно, как мы уезжали. Верно, давно изволите знать ее?

— Давно, Клим.

— Баба — ума палата. И все, говорят, богатеет. Деньги в рост дает.

— Это ничего не значит.

— Как не значит! Кому же не хочется получше пожить! Если с совестью давать, худого мало. И она, говорят, справедлива на это. Но крута! Не отдал вовремя — пеняй на себя.

— Да, да, пеняй на себя... Погоняй, пожалуйста, как бы не опоздать нам к поезду...

Низкое солнце желто светило на пустые поля, лошади ровно шлепали по лужам. Он глядел на мелькавшие подковы, сдвинув черные брови, и думал: «Да, пеняй на себя. Да, конечно, лучшие минуты. И не лучшие, а истинно волшебные! «Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи...» Но, Боже мой, что же было дальше? Что, если бы я не бросил ее? Какой вздор! Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?»

И, закрывая глаза, качал головой.


1 Тульская дорога — дорога в Тулу.

2 В одной связи — несколько строений под одной крышей.

3 Частная горница — комната для отдыха путешественников.

4 Смоляная борода — очень черная борода.

5 Сёнцы — небольшие сени; сёни — помещение между жилой частью дома и крыльцом в небольших деревенских избах.

6 Суровая скатерть — скатерть из сурового (грубого) полотна без окраски и отделки.

7 Вольная — документ, по которому крепостной отпускался на волю.

8 Книга Иова — библейская книга, учащая терпению в бедствиях. Автором книги является Иов Благочестивый — библейский страдалец, проживший жизнь в страшных мучениях. В Новом Завете прямо указывается на книгу.

9 Мертвых с погоста не носят — здесь: прошлое не вернешь.

10 Мот — тот, кто неразумно тратит, проматывает деньги, имущество: расточитель.

Вопросы и задания

  1. Что Вы знаете о жизни И. А. Бунина по статьям учебников 5—9 классов и по самостоятельно прочитанным его рассказам и стихотворениям, по статьям и книгам о писателе?
  2. Вспомните высказывания о Бунине его современников. Какие из них кажутся Вам особенно важными для понимания творчества писателя?
  3. Что, по словам Бунина, предшествовало написанию нового произведения? Почему «в литературном искусстве» писатель видит «невероятное страдание»? Как относился Бунин к каждому новому изданию своих произведений?
  4. Вы читали рассказ Бунина «Солнечный удар» в книге «Читаем, думаем, спорим...» (8 класс). Как Вы думаете, самое ли удачное название выбрал писатель из трех предполагаемых вариантов? Обоснуйте свое суждение.
  5. Лев Никулин говорит о том, что в мировой литературе многие произведения написаны о несчастной любви. Какие произведения о несчастной любви из прочитанных в предыдущих классах Вы вспоминаете? Какие из них Вы отнесли бы к шедеврам русской литературы?
  6. Что говорит критик Олег Михайлов об изображении любви Буниным? Какой протест, по его мнению, заложен в любовной лирике писателя?
  7. Какую традицию наследовал Бунин в создании прозаических произведений? В чем причина несчастной любви Надежды из рассказа Бунина «Темные аллеи»? Почему так назван рассказ?
  8. Бунин всегда говорил, что для него самое главное — звук. Какой звук, какое настроение, на Ваш взгляд, определили сюжет рассказа «Темные аллеи»? В чем смысл истории, которую поведал нам писатель?
  9. Что Вы могли бы рассказать о каждом из героев рассказа «Темные аллеи»? Кто из них вызвал у Вас сочувствие или осуждение? Как оценивает герой эту историю? Найдите его слова в тексте. Как оценила ее героиня? Подтвердите свой ответ словами из текста. О чем вспоминает каждый из героев? Как сложились их судьбы? Какими размышлениями Николая Алексеевича заканчивается рассказ? О чем они говорят? Как характеризуют героя?

Совершенствуйте свою речь

  1. Какие особенности творчества И. А. Бунина кажутся Вам наиболее важными для писателя? Подготовьте развернутый ответ-рассуждение.
  2. Вспомните названия рассказов И. А. Бунина, прочитанных в 5—8 классах. Проанализируйте один из них.
  3. В каком из бунинских рассказов дядя и племянник поссорились из-за игры? О чем этот рассказ?
  4. В каком из рассказов И. А. Бунина герои поют и какое настроение это вызывает у рассказчика?
  5. Подготовьте текст викторины или вечер, посвященный жизни и творчеству И. А. Бунина.

Рейтинг@Mail.ru

Содержание